Марианна специалист проектно-изыскательского института ООО НПО "ВКТБ":
Поздравляем дорогих ветеранов-нефтяников! Здоровья вам, долголетия и благоденствия! Спасибо за ваш труд, за ваш профессионализм, за ваши руки. Поздравляем всех тех, кто трудится в нефтегазовой отрасли на благо страны и родного края.
Вахитов Ришат Нигматьянович
.jpg)
Вахитов
Ришат Нигматьянович
Ветеран-первопроходец. Участвовал в разработке Самотлорского месторождения в 70-х годах.
Работал бурильщиком, главным механиком буровых работ ОАО "Нижневартовскнефтегаз".
Трудовой стаж нефтяника Ришата Вахитова уже перевалил за третий десяток. В середине 70 годов он начинал бурильщиком на легендарном Самотлоре. О времени, проведенном на крупнейшем нефтяном российском месторождении, вспоминает как о первой и, пожалуй, самой серьезной школе жизни. Его карьера пошла в гору в 80-х: он стал главным механиком управления буровых работ ОАО «Нижневартовскнефтегаз», затем трудился начальником центральной базы ОАО «Газпром» ПО «Тюменбургаз», а в 1994 году Ришат Вахитов был назначен директором буровой компании. С тех пор в его послужном списке исключительно управляющие должности. В биографии Рашита Вахитова около десятка городов и о каждом ему есть что рассказать. О том, как закалялся его характер на Севере, почему Восточной Сибири пока не снискать славы Западно-Сибирского нефтегазового комплекса и о многом другом рассказывает Р.Н.Вахитов.
- Ришат Нигматьянович, что повлияло на Ваш выбор профессии?
- Это были 1967-68 годы. Я заканчивал среднюю школу в п. Буздяк в Башкирии. Разброс желаний по профессиям был большой: от журналиста до военного. Родители поддерживали желание учиться в вузе. Одновременно у них хватило такта не навязывать свое мнение. Думаю, большое значение в выборе профессии имела пресса. Я много читал, выписывал. В то время уже началось освоение западносибирских месторождений. И все это описывалось в красках. Нефтяникам платили хорошие деньги. Рассчитывал на самостоятельность в жизни, имея эту профессию. Так и вышло.
- В 1974 году, окончив университет в родной Уфе, Вы переехали в Нижневартовск, вспомните, как Вас встретил Север?
- В августе 1974 года я приехал в Нижневартовское управление буровых работ №2 . В кармане было направление объединения "Запсиббурнефть". Это были уже не 60-е, но бытовых трудностей хватало. Правда, и внимание к молодым специалистам было полным. Нас выращивали, делая из неопытных работников настоящих спецов. Причем делалось это не в оранжерее, а в открытом грунте – на производстве. Работала система - от предприятия - до министерства в Москве. То есть каждый понимал, что для достижения профессиональных высот надо пройти путь от истоков.
- Во времена Вашей молодости, на родине- в Башкирии, нефтедобыча тоже была развивающейся отраслью, почему предпочли суровый Север родной земле?
- Мы выбирали Сибирь потому, что знали - там зеленый выпускник вуза неизмеримо ценнее, ему больше платят и доверяют. А это привлекало. Большое значение придавалось пропаганде. В том числе и мерами идеологической мобилизации. Благодаря этому был создан такой комплекс, который и сейчас кормит страну. Не вижу сейчас таких сил, да и желания властей создать такой же комплекс в Восточной Сибири или на Дальнем Востоке. Сейчас время кризисное. И нужна мобилизация умов. Мозговая атака. То, без чего не было бы нефтяного изобилия 70-х годов уже, увы, прошлого века. Но опыт сей, героический, талантливый, несомненно, нужен сегодня.
- В 70-е годы начался самый бурный период развития Самотлорского месторождения, чему Вас научило это время?
- Я обеспечивал с товарищами разбуриванием Самотлора. План был такой: неделя - скважина. Аварии и остановки не допустимы. Все ресурсы шли на это черное озеро. Кстати, многие же не выдерживали и уезжали. Это была уникальная школа профессионализма и жизни. На руководителях - Леониде Вязовцеве, Мидхате Сафиуллине, Романе Кузоваткине и многих других - была большая ответственность.
- Что держало тех, кто не уезжал?
- Наверное, уважение. Это ощущалось в городе, в отпусках, в родительском доме. Нам семьи не покупали квартир и машин - мы на них зарабатывали самостоятельно.
- Вы не жалеете о том, что выбрали такую работу?
- Моя профессия нефтепромыслового механика позволила мне работать и главным механиком в бурении и начальником нефтегазодобывающего управления, а впоследствии - директором нефтемашзавода. Вот в 90-х годах я как раз и понял, что с моими знаниями, компетенциями, как сейчас модно говорить, я не пропаду.
- В Вашей биографии помимо Нижневартовска был Радужный, Мегион, Новый Уренгой, затем Башкортостан, Москва, и везде вы были на управляющих должностях: начальник центральной базы, директор буровой компании, заместитель исполнительного директора и т.д. На что обращали внимание при выборе кадров?
- Начиная с 1994 года, мне пришлось реанимировать старые и создавать новые предприятия. Всегда было трудно. Ведь это создание новых коллективов, мобилизация и мотивация управленческих команд. А если говорить о себе, то жизнь диктовала в характере разумную жесткость, спрос, с себя, а потом с других. Порядочность и профессионализм - вот два критерия отбора кадров. И спрос с себя. Тогда люди верят и стараются соответствовать.
- Характер, в том числе и управленческий, формирует жизнь?
- Вспоминаю случаи... В сентябре 1987 года я приехал в Новый Уренгой с энтузиазмом 36-летнего инженера, умеющего надежно эксплуатировать и восстанавливать изношенное нефтепромысловое оборудование. Я приступил к обязанностям начальника Центральной базы производственного обслуживания в объединении "Тюменбургаз". В то время, я думал, что знаю все! И в один прекрасный момент мне нужно подписать акт о вводе в эксплуатацию нового цеха. Строители заверили, что все хорошо. Хоть на крышу никто - ни я, ни мои сотрудники не поднимались, ничего не проверяли, я им поверил и акт подписал. Через сутки пошел противный северный осенний дождь со снегом. В итоге: с крыши течет, рабочие ругаются, строителей работать не заставишь, ведь у них есть акт сдачи. Пришлось упрашивать ремонтников все переделать. Через неделю балансовая комиссия объединения меня "уничтожила" за отвратительный бухучет по инвентаризации и перерасход фонда зарплаты, в том числе и за тот период, когда меня еще не было в Новом Уренгое. Какой урок я вынес из этой ситуации: руководитель отвечает за все и даже за промахи предшественников. Еще я тогда я сделал вывод, что ничего еще не знаю! После этого с бухгалтером после работы до ночи вникал в рентабельность, балансы и проводки. Второй случай, о котором хочу рассказать произошел в январе 2002 года в Ишимбае (Башкирия). Я пришел на должность гендиректора завода, выпускающего агрегаты для ремонта скважин. Завод убыточен насквозь. Нефтяники ничего не покупают. Качество - ниже плинтуса. Но все, от совета директоров до слесарей на сборке (с кувалдами!) наперебой меня убеждают, что «наши хорошие агрегаты не покупают плохие нефтяники». Как переубедить? Приказом эту вреднейшую "философию" не отменишь. На общем собрании я объявил: «Премирую каждого, кто вслух скажет: "Хорошие нефтяники не покупают наши плохие агрегаты"». Пару человек и, правда, пришлось премировать раз обещал. Но главный итог моего поступка: коллектив стал смотреть на свои изделия критичнее, а значит - и работать лучше. Качество выросло!
- Почему, на ваш взгляд, произошел спад в профессии в постсоветское время?
- Утеряно уважение к инженеру, псевдокапитализм 90-х выплеснул изумительное количество манагеров, без кавычек. Хотя сейчас кризис опять выкинет часть рабочих и инженеров на улицу. Нужно четко продумать - куда они пойдут... Наша страна стала пятой с конца среди членов ООН по качеству управления промышленными предприятиями. Выработана целая концепция компетенций и квалификаций и, к сожалению, уложена под сукно. Надо все это возрождать.
Из проекта "Я - нефтяник" Агентства нефтегазовой информации "Самотлор-экспресс".
